О базовом образовании, любимых методиках, основных принципах работы и профессиональном любопытстве в эксклюзивном интервью журналу «Облик» рассказала Марина Ландау, медицинский косметолог из Израиля.

— Добрый день, благодарим за возможность пообщаться! Давайте начнём с самого главного: расскажите, пожалуйста, о вашей сегодняшней специализации. Какого рода эстетические задачи вы можете назвать своими «профильными» и почему?

— Я — дерматолог, имеющий особый интерес и квалификацию в косметической дерматологии. В моей практике встречаются пациенты с кожными заболеваниями, а также клиенты, желающие выглядеть лучше и моложе. И это интеллектуально и эмоционально очень мотивирует меня находить решения для здоровых людей и людей с заболеваниями.

Вполне естественно, что мои профильные эстетические задачи направлены на лечение кожных заболеваний и улучшение состояния кожи в целом. В профессиональном сообществе меня называют «Королевой пилингов» из‑за особого интереса к химическим пилингам.

Они обновляют кожу и борются с пигментацией. Глубокие пилинги ликвидируют «возрастные» морщины в области щёк и вокруг рта. Также я применяю пилинги для лечения угревой сыпи в стадии обострения, постакне и предраковых поражений кожи. И старение кожи окологлазничной области можно прекрасно побороть при помощи химических пилингов. Для каждого клиента я разрабатываю индивидуальную схему лечения.

— За многие годы практики у вас наверняка наработаны собственные протоколы и методики коррекции эстетических недостатков внешности пациентов. Приведите, пожалуйста, случай из недавней практики, который наиболее полно раскрыл бы преимущества вашей методики.

— Самое главное в нашей профессии — это прогрессивное эстетическое видение. На первой консультации я стараюсь выявить у каждого пациента его «ахиллесову пяту» — приоритетную зону, которая нуждается в лечении, чтобы обеспечить значительный омолаживающий эффект или улучшение внешнего вида. В соответствии с этой идеей я разработала «5‑звёздочную технику» увеличения скул, а также сегментарные пилинги для проработки поверхностных и более глубоких нарушений за одну процедуру. Недавно я применила «5‑звёздочную технику» в работе с молодой и красивой кинозвездой, которая готовилась к съёмке, но ей было сказано, что её лицо выглядит «тяжеловесным». Благодаря увеличению зоны скул оно стало чрезвычайно привлекательным и гармоничным, что позволило ей успешно сняться.

— Какое из трёх основных направлений эстетической медицины — инъекционного, аппаратного и хирургического — вы считаете наиболее перспективным? Каким образом необходимо сочетать эти методики? В каких случаях вы бы отдали предпочтение монотерапии?

— Старение — сложный процесс, в котором может происходить всё, что угодно, в зависимости от возраста пациента, индивидуальных особенностей старения кожи и жизненных целей. Так как я сама живу в солнечной стране, качество кожи является одной из наиболее частых проблем моих пациентов. Для этих целей я применяю химические пилинги и аппаратные процедуры. Инъекционные процедуры являются «золотым стандартом» практически в любом возрасте.

При провисании нижней части лица, особенно у женщин за 50, мне кажется, наиболее эффективны хирургические методы. Но я встречаю немало женщин, точно таких же, как и я, готовых попробовать различные нехирургические методы (РЧ, фокусированный ультразвук, нитевой лифтинг), лишь бы избежать хирургического вмешательства…

— Приведите топ-3 ваших любимых процедур (любых: инъекционных, нитевых, аппаратных или хирургических) прямо сейчас и поясните, почему сегодня ваш выбор именно такой.

— Филлеры! Я обожаю филлеры. Они требуют эстетического видения и позволяют существенно изменить лицо, когда это требуется. Тот же ботулотоксин более однообразен в большинстве случаев. Их всё ещё по ошибке называют дермальными филлерами, но сейчас их используют для придания объёма и гармонизации лица, а также для улучшения качества кожи.

На втором месте — химические пилинги. Их вариативность и способность решать медицинские и эстетические задачи влюбили меня. В ходе пилинга я использую преимущества повреждения контрольного слоя кожи для создания положительной биологической реакции.

Замыкает тройку лидеров нитевой лифтинг. До того как я стала использовать в своём арсенале нити, у меня не получалось работать с птозом лица. Обычно я направляла обладателей такого типа к хирургу. С тех пор как я ввела в свою практику нитевой лифтинг, мне удаётся добиваться значительных результатов с такими пациентами.

— Как обычно вы строите работу с пациентом? Какой из этапов взаимодействия считаете наиболее важным? В нескольких ваших интервью вы говорили, что задача врача — направить эстетические ожидания пациента перед коррекцией, а не только исполнять его желания. Расскажите, пожалуйста, как часто вам удаётся пациента «перевоспитать», убедить отказаться от заведомо ненужного или эстетически неприемлемого вмешательства.

— Самым важным этапом взаимодействия «пациент-врач» является первая консультация. Именно тогда я могу понять, говорим ли с пациентом на одном языке. Разделяет ли со мной пациент эстетическое видение? Являются ли его / её ожидания реалистичными? Я начинаю консультацию (после полного изучения истории болезни и анамнеза) с вопроса «Что вас беспокоит?». Если пациент не может сам задать этот вопрос и предпочитает услышать ответ от меня, вероятнее всего, я не возьмусь лечить такого пациента. Когда пациент спрашивает меня «Что мне нужно делать?», я обычно отвечаю, что в эстетической медицине понятий «нужно» и «должно» не существует. Совместно мы пытаемся определить, какие процедуры помогут улучшить, исправить и восстановить его внешнюю молодость. Мы обсуждаем все возможные варианты (даже те, которые не предлагаются в моей клинике, например, хирургическое вмешательство). Я подробно рассказываю о том, как проводится лечение, каковы возможные побочные эффекты, как их можно предотвратить или лечить.

Чего я никогда не обсуждаю, так это финансовые аспекты лечения. Этим занимается мой персонал. Я искренне убеждена, что медицинская консультация должна оставлять за скобками финансовую сторону.

— Кстати, об эстетике и вкусе. Как вы считаете, что может помочь и пациенту, и доктору развить чувство красоты, вкуса? Или это — не поддающийся тренировке навык?

— Это самый труднодостижимый аспект нашей профессии. Во-первых, нужно признать, что универсальной концепции красоты не существует. Эстетическое видение меняется и должно меняться. Разумеется, всегда в определённых, разумных пределах. Обычно врачи консервативны и, наверное, такими и должны оставаться. У «законодателей мод» другой склад ума. Давайте посмотрим на мир моды. Мини, миди, макси, джинсы с высокой и низкой посадкой — все они выглядят немного странно в начале, но постепенно даже самые консервативные люди принимают тенденции.

Это же можно сказать и об изменчивости моды на размер губ. Где рамки? Очень сложно определить. Я стараюсь внимательно прислушиваться к моим пациенткам, тщательно изучаю их внешние данные, учитывая род занятий, — всё для того, чтобы сделать вывод, будем ли мы работать в более консервативном ключе или же будем придерживаться «модных» тенденций.

Да, я искренне верю, что наш эстетический вкус переменчив. И так должно оставаться.

— Об обучении. Мы задаем этот вопрос каждому эксперту: чему и как следует учиться врачу-косметологу? Каким форматам и методикам отдавать предпочтение? Насколько интенсивно повышать собственную квалификацию? Если это возможно, порекомендуйте несколько книг и / или образовательных программ.

— Базовое обучение дерматологии является обязательным. Фокус нашей работы постоянно варьируется в диапазоне между здоровой кожей и кожными заболеваниями. Лечение нормальной и болезненной кожи, нормального и патологического меланогенеза, кожных воспалений — всё это необходимо тщательно изучить. Методологии меняются, но физиология и реакции кожи на процедуры не меняются никогда.

Посещать обучающие курсы (например, конгресс IMCAS, который предоставляет множество обучающих возможностей и платформ), локальные тренинги, задавать вопросы преподавателям о том, как они справляются с осложнениями в своей ежедневной практике, — вот это имеет большое значение. Регулярное изучение профессиональной литературы и постоянное повышение квалификации. И что самое важное — всегда задавать вопросы! Как это делают маленькие дети: «Почему? Почему? Почему?». Это заветное слово для приобретения знаний.

— Вы практикуете в Израиле, но часто посещаете и другие страны. Расскажите, пожалуйста, о специфике работы врача-косметолога в разных регионах. В том числе и с практической точки зрения: какие процедуры востребованы в ближневосточном регионе, на севере Европы, в странах СНГ?

— Определённо, я много путешествую, что иногда не очень радует мой персонал… Азиатские страны (особенно Корея и Китай) вызывают большой интерес. Женщины начинают применять косметические процедуры в двадцать лет с небольшим, иногда даже раньше. Самая главная движущая сила, особенно для китаянок, — соцсоревнование. Отказать девушке в приёме на работу по причине её недостаточной привлекательности не является неполиткорректным.

Китайцы утверждают, что нет некрасивых женщин, есть только ленивые. Имеется в виду, что если приложить усилия, любая женщина может стать привлекательной. С другой стороны, после 50‑ти они обычно не особенно озабочены своим внешним видом. Это всегда меня немного огорчает…

Самое главное стремление азиаток — это безупречная кожа и более европейская внешность. Именно поэтому лазеры, средства для отбеливания кожи и «жидкие подтяжки» являются самыми популярными эстетическими консервативными процедурами.

В Европе, что меня всегда удивляет, эстетические тренды формируются не под влиянием итальянок или француженок, а британскими женщинами, которые исторически считаются более консервативными. Не потому ли это происходит, что мы живём (по крайней мере, до эры коронавируса) в мире без границ?

Большую сложность представляют «тяжёлые русские лица» (деформационный морфотип). С другой стороны, у российских пациенток чаще всего очень позитивный настрой. Мезотерапия или биопептиды, где нет результатов, которые можно было бы зафиксировать на фото, очень популярны у русских. Иногда мне кажется, что они впечатляются идеей, а не результатами.

Израильские пациентки чаще всего очень требовательные и критичные. Я стараюсь применять процедуры, которые позволяют мне наглядно продемонстрировать разницу «до» и «после».

— Каким вы видите будущее косметологии и эстетической медицины? Какие задачи, по‑вашему, встанут перед врачами, работающими в этой индустрии, через 5, 10 или 15 лет?

— К сожалению, эстетическая медицина медленно, но верно становится «товаром широкого потребления». Основная конкуренция сейчас зависит не от качества лечения, а от расценок. Маркетинговые кампании, использующие «немедицинскую терминологию», например, «моделирование лица» или «жидкая подтяжка», формируют нереалистичные ожидания у наших пациенток.

Мы будем применять всё больше и больше препаратов, предотвращающих старение. Мужчины станут потребителями индустрии красоты наравне с женщинами. Возрастной спектр наших пациентов расширится — лечение очень молодых и весьма пожилых станет нормальной практикой.

И все‑таки, я надеюсь, что врачи-косметологи будут выглядеть более привлекательно: женщины-косметологи перестанут злоупотреблять филлерами применительно к себе, в то время как мужчины-косметологи начнут применять на практике то, что они проповедуют.

— И последний вопрос: какими качествами должен обладать современный врач эстетической медицины вне зависимости от специализации?

— Эстетическая медицина — относительно новая профессия. Многое было изучено за 20 лет её существования. Однако врач-косметолог должен всегда признавать, что многое ещё предстоит узнать, изучить, исследовать.

— Спасибо за ваши ответы!

Автор: Регина Бурмистрова издатель «Облик. Esthetic guide».

Статью вы можете прочитать в журнале Облик. Esthetic guide №2(35), стр. 16-21